Русский мир как новая политическая парадигма 1

27.05.2010, 18:13
Различного рода инициативы по реинтеграции России, Украины и Беларуси обсуждаются публично достаточно регулярно.

Роман ТРАВИН, директор Восточноукраинского центра стратегических инициатив. — "Аналитик", 14 мая 2010 года

Различного рода инициативы по реинтеграции России, Украины и Беларуси обсуждаются публично достаточно регулярно. Наиболее заметным предложением такого рода за последнее время стала известная инициатива депутата российской Госдумы Евгения Фёдорова. Безусловно, интересными представляются дискуссии как по поводу собственно подобных инициатив, так и мотивов, которые побуждают их авторов выступать с такими предложениями. Однако, пожалуй, более важно, что они, в том числе письмо Е. Фёдорова украинским коллегам, это очередное свидетельство становления, или, точнее, оформления новой идеологии, а, возможно, и появления новой политической парадигмы в Украине и на постсоветском пространстве в целом.

 
***

Не будет преувеличением сказать, что одновременно с распадом Союза начали появляться идеи о реинтеграции (в различной форме и в разном составе) постсоветских стран, которые звучали в медиапространстве и с политических трибун всех государств СНГ. Мысль о том, что отношения между республиками бывшего СССР должны отличаться от отношений с другими странами, после распада Союза казалась естественной, наверное, практически для всех. Её материальным воплощением стало СНГ, а также утверждение в общественном сознании в Украине, например, стран Средней Азии в качестве «ближнего зарубежья», а той же Польши — в качестве «дальнего».

Первоначально — ещё свежи были воспоминания об СССР — возможность реинтеграции практически не требовала особого обоснования даже для тех, кто выступал против неё, — они полагали, что такой путь неэффективен, считая его вполне вероятным.

Со временем сторонники реинтеграции столкнулись с необходимостью обоснования не только её целесообразности, но и собственно самой её возможности. Они апеллировали к сохранявшимся между бывшими республиками СССР экономическим, культурным и прочим связям, общим достижениям времен Союза. Однако связи между бывшими союзными республиками слабели. И к концу девяностых — началу двухтысячных годов для общественного сознания Украины совершенно очевидной этой связь была лишь с Россией и Белоруссией, отчасти с Казахстаном.

Любопытно, что если на парламентских выборах 1998 г. (первых которые проводились по смешанной системе) в Украине по крайней мере одна политсила — Славянская партия — декларировала своей главной целью «відновлення зруйнованих внаслідок розпаду СРСР економічних, культурних, інформаційних та інших зв’язків між колишніми республіками СРСР, перетворення співдружності незалежних держав (СНД) з механізму цивілізованого розлучення в механізм об’єднання незалежних держав»2, то уже на следующих выборах в Верховную Раду в риторике политических сил, принявших в них участие и ратующих за интеграцию на постсоветском пространстве, акцент уже полностью сделан на союзе Беларуси, России и Украины, а не СНГ в целом. Именно о тесном межгосударственном союзе трёх стран шла речь в программах Блока Натальи Витренко, Русского блока и Блока ЗУБР (за Украину, Белоруссию, Россию). Даже в программе КПУ образца 2002 г. чётко дифференцируется отношение к СНГ и союзу трех упомянутых государств. «Підпорядкування зовнішньої політики національним інтересам України, розширення співробітництва з країнами СНД, найближчими сусідами, іншими державами світу. Росія і Білорусія – наші економічні партнери, політичні союзники і історичні побратими. В союзі з ними має бути і Україна» — заявлялось в качестве одной из основных задач Коммунистической партии.

Таким образом, если не идея единого государства, то идея тесного сотрудничества и межгосударственного союза РФ, РБ и Украины для нашей страны не нова и является доминирующей (среди сторонников интеграционных процессов на постсоветском пространстве). Однако до недавнего времени призывы к реинтеграции в составе трёх государств были лишены идеологической базы. Они, по сути, исчерпывались декларациям об абстрактной «дружбе с Россией» и о братских отношениях между народами. При этом экономические аргументы в пользу такого союза выглядели для большинства граждан Украины ещё менее убедительными на фоне «скорой интеграции» в более богатый Евросоюз, которую им сулили партии, именующие себя «демократическими».

То есть, несколько утрируя, можно сказать, что политические силы, отстаивающие союз РФ, РБ и Украины не могли идеологически (в том числе с точки зрения экономической выгоды) обосновать свою позицию, лишь «интуитивно» апеллируя к симпатии значительной части избирателей к России и Белоруссии и используя клише советского периода.

***

До 2004 г. политические проекты, построенные на одном лишь лозунге «дружбы с Россией», терялись на фоне других украинских партий и блоков. Те же левые стояли на сходных позициях, но, кроме того, обладали развитой идеологией и «ядерным электоратом». Однако когда к власти пришли ярко выраженные русофобские силы (причем враждебно настроенные не только по отношению к соседнему государству, но и к миллионам собственных граждан!), тогда, по понятным причинам, даже деклараций о «дружбе с Россией» вкупе с имиджем последовательных борцов с «оранжевым режимом» и, конечно, надежным финансовым ресурсом стало достаточно для того, чтобы заручиться поддержкой значительной части избирателей, чем, во многом, и объясняются политические успехи Партии регионов.

Притом, что на реваншистских настроениях «двух Украин» «оранжевые» и «антиоранжевые» политсилы смогут сыграть еще не на одних выборах, но очевидно, что эта «пластинка» не будет вечной. Сегодня мы можем наблюдать, что так называемая «евроатлантическая» (или «демократическая») идеология3 начинает пробуксовывать так же, как в своё время коммунистическая. Связано это, в первую очередь, не с событиями в Украине, а с ситуацией в мире.

Во-первых, глобальный экономический кризис, первый настолько масштабный после развала СССР, позволил жителям нашей страны прочувствовать — не теоретически, а что называется «на собственной шкуре» — неидеальность современной глобальной (читай — западной) экономической системы и недостатки «общества потребления».

Во-вторых, изменилась геополитическая конъюнктура и, что очень важно, риторика лидеров западного мира в отношении Украины, — в частности её взаимоотношений с Российской Федерацией, НАТО и ЕС. Ведь наша страна (вся — от слесаря до президента) крайне зависима от «мнения Запада», которое часто оказывается определяющим даже в вопросах внутренней политики.

Сегодня, когда Запад откровенно дистанцировался от Украины и, по сути, поддерживает «возвращение России в Украину», не только рядовые граждане поддерживавшие «евроатланический» курс, но и лидеры политических сил, делавшие на него ставку, находятся в растерянности. Их «политическая логика» не работает в современных реалиях. Так как в ближайшем будущем позиция западных стран вряд ли изменится, значит, и растерянность брошенных Западом украинских «евроатлантистов» будет лишь усиливаться, а их политическая позиция всё больше диссонировать с реальностью.

Таким образом, мы наблюдаем если не за становлением новой политической парадигмы, то, по крайней мере, за сломом старой.

***

В то же время в Украине всё более укрепляются позиции сторонников «ориентации на Россию». Свою роль играет и поражение «оранжевой» власти, и упомянутое выше очевидное дистанцирование Запада от нашей страны: люди начинают понимать, что Украину в Европу «не возьмут» и кормить не будут, при этом отдавая себе отчёт в необходимости кооперации с другими государствами. Но не менее, а возможно, и более важно, что сегодня предложена концепция, которая позволяет идеологически обосновать реинтеграцию РФ, РБ и Украины с актуальных для сегодняшнего дня позиций. Речь идёт о строительстве, или, точнее, возрождении Русского мира — Восточнославянской, или, по Хантингтону, Православной цивилизации.

Идеи возрождения цивилизационного единства сегодня всё чаще можно встретить в выступлениях лидеров общественного мнения — политиков, общественных и церковных деятелей, экспертов, журналистов и т.д., которые предлагают свои концепции Русского мира4 . Есть свой взгляд на этот вопрос и у автора этих строк, и хотя это тема для отдельного материала, отмечу всё же, что новая политическая парадигма, основанная на идее Русского мира, может стать основой идеологии не для одной партии или блока с достаточно серьёзно различающимися программами.

Уже сегодня ряд политических сил и их лидеров примеряют на себя подобную идеологию, начиная от довольно экзотичных попыток (вспомним статью Арсения Яценюка «Украинский интерес»), до более естественных — например, в риторике лидеров того же Русского блока. Но пока, наверное, единственная цельная попытка положить идею Русского мира в основу партийной идеологии была сделана партией «Русь» (в недавнем прошлом «Русско-украинский союз»). Одновременно со сменой названия в июне минувшего года делегаты съезда этой партии приняли «Обращение к соотечественникам», в котором в частности было сказано: «Сущность русскости значительно шире и глубже такого регионального её проявления, как «великорусскость». Да, русскость киевская отличается от русскости московской, но от этого она не перестает быть русскостью… Необходимо помнить, что проблема не в том, что Русь сейчас существует в виде трех государств… Проблема в том, что мы, русские не по названию, а по своей сути, не признаём себя единым народом, с единой культурой и единым языком… в этой ситуации рушится единство Русского Міра». А главной задачей политической партии «Русь» была заявлена «реализация русского проекта на землях Руси Изначальной, Киевской, для того чтобы вернуть ей своё древнее имя, её народ вернуть в лоно его родного языка, культуры и общерусской цивилизации». В Интернете информация о деятельности этой партии представлена весьма скудно — в основном это интервью с лидером партии Денисом Шевчуком, — поэтому сложно судить, насколько далеко её членам удалось продвинуться в решении поставленной задачи.

Но как бы там ни было, очевидно, что идея возможности и целесообразности создания цивилизационного объединения — Русского мира — постепенно входит и в общественное сознание. Как и любая новая идеология она первоначально воспринимается некоторой частью общества более чем настороженно, однако практически не вызывает сомнений, что со временем число её сторонников будет возрастать, а это значит, что появится, как любят говорить отечественные эксперты, «электоральная база» для новых политических проектов.


1 Материал отражает авторскую точку зрения.

2 Здесь и ниже программы партий взяты с официального сайта ЦИК

3 Конечно, в условиях современной Украины об идеологии большинства политических сил (за исключением, пожалуй, коммунистов и националистов) можно говорить лишь весьма условно; здесь речь идет о курсе на «евроатлантическую интеграцию», декларациях верности «европейских ценностям» при почти абсолютной идеализации стран Запада, во всех проявлениях жизни.

4 См., например, статью О. Горбунова , опубликованную на сайте КЦПИК, однако, самая известная трактовка концепции Русского мира на сегодня, пожалуй, прозвучала в выступлении Патриарха Кирилла 3 ноября 2009 г.